Рене Старко
Они любят "gaber"

для YellowSubmarine

- … Они любят "gaber", то есть неумеренно прихвастнуть, особенно после выпитого вина и перед отходом ко сну, - громко и медленно прочитала она.
- Хочешь сказать, наши послеобеденные россказни - это продолжение средневековой традиции? - сказал я, с трудом удерживаясь от того, чтобы зевнуть.
- Наши послеобеденные россказни - это всего лишь плохое лекарство от скуки, дорогой мой.
Я скривился.
- Все-таки, есть в этом обращении какая-то пошлость…
- Вряд ли ее больше в этих словах, чем в тебе самом.
Опять она за свое.
- Ну конечно, милая. Я тебе надоел. Я надоел этому дому, этому лесу… да всему этому миру. Наверное, просто износился.
Я вырвал из ее рук книжку и бросил ее в огонь. Котел над ним недовольно заскрипел и закачался.
Она медленно побледнела и оскорблено отвернулась.
- Дурочка. Сама знаешь, что можешь взять любую другую.
- Я еще не дочитала эту, - сухо ответила она.
Ах, сейчас она наденет это свое трагическое лицо. Будто она совершила преступление, не дочитав эти занудливые словесные излияния.
- Ты еще скажи, что тебе интересно, чем все закончилось, - сказал я со смешком. Правда, отчего-то он вышел каким-то нервным.
- … Как я теперь смогу посмотреть людям в глаза?..
- Глупая девочка. Во-первых, людям, которым ты теоретически можешь посмотреть в глаза, твои страдания по поводу этой бумаги будут непонятны, а во-вторых… думаешь, ты вообще когда-нибудь сможешь посмотреть в глаза кому-нибудь, кроме меня?
- Ты слишком жесток, Ганс! - она вскочила со стула и отвернулась. Плечи ее дрожали. Она плакала. Глупышка. Но я совсем не хотел сейчас ее утешать.
Я просто покачал головой.
- Я это уже слышал, - спокойно ответил я ей, глядя на медленно раскачивающийся котел. - Раньше ты меня этим не попрекала.
- Раньше я считала это храбростью, - несколько минут она тоже молча смотрела на котел: - Пора от него избавиться.
- Слишком плохие воспоминания? - хмыкнул я. - Знаешь, мы пока не пробовали доставать из того чулана что-то, кроме еды, игрушек для тебя и книг. Думаешь, сможем так же раздобыть котел?
- Мне все равно. Я больше не могу его видеть и думать… о том, что случилось.
Я сладко потянулся.
- Раньше "то, что случилось" казалось тебе совершенно справедливым. Неужели теперь тебя стала мучить совесть?
- Ганс! Прекрати! - она повернула ко мне свое заплаканное личико. Кажется, за прошедшие годы оно стало выглядеть еще более наивным.
Я вздохнул, встал и обнял ее.
- Ну-ну, все хорошо. Завтра избавимся от него, и я что-нибудь придумаю.
Она ткнулась лбом в мое плечо:
- Каждый раз, как смотрю на него, так и вижу ее в нем… как она корчится… и этот ее отвратительный голос… словно он опять все вокруг заполняет…
Она заплакала громче. Совершенно не могу выносить этого звука. С детства.
- Ну сестренка, ну не надо так… - я обнял ее крепче.
- Я больше так не могу… не могу быть запертой в этом доме… среди этих жутких вещей… Я хочу, чтобы все было на своих местах… хочу, чтобы вокруг не было ничего заколдованного… Ну за что нам это? Почему?..
Теперь уже она заревела в голос.
- Может быть, кто-то вырвал нужные страницы из нашей жизни… или сжег их, - сказал я, усмехаясь.
Она тихо заколотила своим маленьким кулачком по моему плечу.
Про себя я смеялся.